Эриксон Милтон Хайланд

Милтон Эриксон (Milton Erickson, 1901–1980) родился в Неваде, в небогатой шахтерской семье с большим количеством детей, проблем и хлопот. До четырех лет он не говорил, хотя сам, уже будучи взрослым, не считал это серьезным отклонением: «В том, что я заговорил несколько поздновато, я не вижу ничего ужасающего. Моя младшая сестра заговорила, когда ей было два, говорит до сих пор, но так ничего путного за всю жизнь и не сказала…». Ко всему прочему, юный Эриксон плохо различал цвета, страдал острой формой дислексии (не мог читать) и был практически неспособен улавливать интонации голоса (пели рядом с ним или просто разговаривали, он не чувствовал разницы).

В 17 лет мальчик тяжело заболел полиомиелитом и оказался надолго прикованным к инвалидному креслу. «Все, что я мог,— это лежать в постели, слушать довольно однообразные звуки и вращать глазами. Я был изолирован на ферме с семьей и медсестрой. Единственное, что мне оставалось,— это наблюдать за их поведением. Очень скоро я научился различать, когда люди говорили одно, подразумевая при этом совсем другое. Фактически я научился видеть их насквозь, плохо различая интонации голосов, но прекрасно понимая все невербальные сообщения и знаки».

Встать на ноги во всех смыслах слова Эриксону помогли память и врожденные способности к самоубеждению. Часы напролет он вспоминал и рисовал в воображении тысячи движений, начиная с самых простых: поворот головы, движения пальцев. Так он внушил своему телу, что оно способно двигаться. Спустя год Эриксон смог впервые самостоятельно проехаться на велосипеде, спустя еще полгода был зачислен в университет Висконсина. Никаких сомнений в выборе профессии у Милтона не возникало, он давно решил, что станет психиатром.

Уже к концу учебы в университете за странным молодым человеком со слегка запинающейся речью закрепилась слава талантливого гипнотизера и психотерапевта. Со временем она росла. В конце 1940-х только двум всенародным американским любимцам приходили письма без адреса, с одним именем на конверте,— Милтону Эриксону и Санта-Клаусу. И того и другого американцы считали настоящими волшебниками.

В начале 1950-х Эриксон активно гастролировал с лекциями и гипнотическими сеансами по всему миру, собирая полные залы. Он основал Американское общество клинического гипноза, числился профессором, ведущим преподавателем и почетным членом более десяти психологических ассоциаций, университетов и школ, фондов и лабораторий.

В 51 год Эриксон пережил сильнейший рецидив полиомиелита. Восстановиться в полной мере у него уже не хватило сил. Но все-таки благодаря своему невероятному таланту убеждения и самовнушения он выжил, на протяжении 30 лет занимался наукой, преподаванием, консультированием и опубликовал множество значительных работ по гипнозу.

Джон Гриндер и Ричард Бэндлер — известные родоначальники нейролингвистического программирования, были потрясены тем, как работает Эриксон с клиентами. Он никогда не пользовался штампами и проторенными дорожками, всегда выбирал самый неожиданный, но, как оказывалось в итоге, наиболее эффективный прием и при любых обстоятельствах работал до результата. В практике Эриксона вообще не существовало такого понятия, как «продолжительность психотерапевтической сессии»: сеанс мог длиться шесть минут, а мог шесть часов. Гриндер и Бэндлер были восхищены его манерой ведения гипнотических занятий и копировали технику Эриксона при создании НЛП-приемов.

«Мой голос может превратиться в любой звук, который ты захочешь услышать. В пение птиц, шум ветра, шорох листьев, гул водопада…» — приблизительно так начинал каждый сеанс гипноза Милтон Эриксон. И при всей своей врожденной неспособности различать звуковые тона он всякий раз удивительно точно выбирал интонацию собственного голоса, его тембр и громкость. Точно настолько, что снискал славу гипнотерапевта, способного воздействовать абсолютно на любого человека, тогда как к классическому гипнозу невосприимчиво около 30% людей. Сейчас эриксоновский гипноз применяется повсеместно — и как отдельное направление в психотерапии, и как дополнительный прием в рамках других техник.